Так. Труды и дни я описал. Поехали к приключениям и негативу.

Я от прополки отпаивался арбузом. Или отъедался? Да нет, отпаивался. Но арбуз этот был добыт и принесен в дом решительно героически.

Итак. Субботней полднем семье пришла в голову мысль: а не съесть ли арбуз? А почему бы и не съесть, благо их на каждом шагу продают! И вот я был отряжен за арбузом до ближайшей такой эрзац-палатки. Пришел. Выбрали. Купил. Рассчитался. И думаю: а не вернуться ли домой по бережку Дождевой реки. А что? Там хоть переезд еще по весне размыло, однако остались симпатичные камушки, и я по ним в июле с берега на берег прыгал и ног не замочил. Решено!

Иду. Никого не трогаю. Мурлыкаю под нос сонеты, которые в голове уже невыбиваемо. Солнышко светит. Птички поют. Кузнечики прыгают. Даже облака кое-где. Дошел до переправы – а ее нет. Т. е. она есть, но камушки как-то странно лежат. Не так, как прежде. Не так. Не прыгну я так по этим камушкам, чтобы ног не замочить. Возвращаться? По жаре? Счас!

Вот чуть повыше тоже камушки! Лежат ровненько, наверное новая переправа. Ну точно новая! Вперед!

Шаг. Следующий. Еще один.

Какой неустойчивый камушек! Почему он из под ног уходит? Куда это я? А – падаю? Так ведь неглубоко! Было до прошлого года, а теперь – не знаю. Смешно выгляжу: вон и ребятишки вверх по течению с интересом смотрят! Сумка с арбузом – летит по параболе! Плюх!

И все эти девять умозаключений – за две секунды.

Оказалось неглубоко. Я даже философски полежал в реке секунд несколько. Потому поднялся и пошел к берегу. Вышел. Разделся до белья. Выжал одежду. Подумал: а одеваться ли, ведь до дома – метров триста. Потом мокрые штаны на себя все же вернул. И пошел домой.

Под нос больше ничего не мурлыкал. Напротив, орал что-то разухабистое. И являл картину весьма живописную.

Арбуз у меня треснул. А сдача не потерялась.

Вернулся. Высох. И – на прополку. Бодрячком.


Но это был считай и не негатив. Так, мелочи жизни. Негатив был сегодня.

Я было решил погладить брюки и прожег в них дырку, нечаянно коснувшись утюгом материала. Хорошую такую дырку, образцово-показательную.

Потом я опоздал на автобус в Город. И это озлобило: такси было вызвано за сорок (!) минут до отправления. Желание дать таксисту в репу я погасил, но денег не дал. Он куда-то кинулся звонить, ну и пусть себе звонит. В Город я все же приехал, успев на следующий автобус (хорошо что лето, в иное время билеты разбирают за дня два до отправления), правда пришлось доплачивать. Почти стоимость «услуг» такси.

В Городе на пороге меня встречала соседская бабушка со скорбным видом: телефон сломался. А я без него (а значит безе интернета) уже месяца два – НЕ МОГУ, потому что...хм, у Петрарки спросите.

Вот денек!

Ну, телефон все же заработал. И это хорошо!

Да, и еще приболел. Болят ноги, спина и почему-то горло.

Что же, будем исправлять ситуацию.

Так, сейчас будет дыбр. А то его не было. А он должен быть. И сейчас будет. Потому что должен быть.

Итак. Суббота. Родительский дом. И общая интенция – пора копать картошку. Правильно – пора. Вспоминаю Луция Квинкция Цинцинната и вперед. В огород. Один. Сам. На картошку.

Казалось бы: одному-то не сподручно. Но! (Это «но» и здесь есть!). Прежде чем картошку (хм, или же перейти к заумному «картофель»?), ее нужно найти. Вернее, нужно найти грядки. А вот это – задача. Потому что их все лето пестовали, даже умудрялись поливать, в июле они колосились буйной зеленью и были решительно непригодны к прополке. И вместе с картошкой жировала повилика (или вьюнок полевой, как мне один умный товарищ говорил). Теперь же картофельная ботва высохла, а картофельные грядки зеленеют повиличным ковром. Сплошным. Вот к этому ковру я и вышел один.

Лет с четырнадцати, когда мне впервые поручили повилику для прополки, мною была разработана собственная доморощенная методика этих работ: скатывание ковра. Т. е. сорняки скатываются широким фронтом как один большой ковер, правда при этом приходится прыгать по грядкам как кузнечик. И рвать с корнем все, что попадается на пути. В т. ч. и еще зеленеющую кое-где картофельную ботву. Вместе с клубнями. Однако, означенная методика позволяла мне лет десять назад за один день осилить шесть актов. Без посторонней помощи в прополке.

Но это раньше. А теперь я старый стал. Плохой стал. Давно стал. И был давно. Прокатил я ковер из повилики где-то скрупула две, и чую – все. Выдохся буланчик! Тяжелый пот струится по челу! С горя сел на кучу с ботвой. Посидел. Подсох. Поднялся. Прокатил ковер еще. Появилось желание уже лечь на кучу ботвы. Ну и так далее. Словом, часа за три трудов я таки одолел акта три. И – все. В глазах темно, во рту сухо, с рубашки капает пот. А я пошел есть арбуз.

Вечерком к моим картофельным экзерсисам вышел отец. С ведром. И прохаживаясь меж грядок, собирал картофелины, которые я выпахал из земли. Я на это в окошко поглядывал, и матери приговаривал: «На неделю картошку я вам накопал». А вот нет! Потому что отец сумел набрать аж четыре ведра! А это уже больше половины мешка. Так что картошку можно и в одиночку копать. Главное – правильно подойти к этому процессу.

Пью грейпфрутовый сок. Горький без удержу! Но бодрит! Но горький! Но…

Нет, и тут одни но…

Впрочем, может и загнул. На работе народ честной разбегается в разные стороны. А тут хоть бы хны: с три короба наобещали и рыцарь рад стараться. Да и не особо поэтому…

А потому что хоть и лбом в стенку, а все равно! Взаимность окрыляет! Хочется немедленно уехать искать дракона и порубить его колечками. Или сложить десяток баллад или сотню сонетов. Или… Да какая разница? Важна ведь общая интенция!

Впрочем – дракона. Что там у Ницше с духом льва и духом дракона? А, то-то! Хочу-должен! Колечками…

Стирается грань между иллюзией и реальностью, существование обретает механическую форму: встал, пришел, сделал, ушел. Зачем?

Пытаются вывести – злюсь! А потом извиняюсь! А потом опять злюсь! А потом опять… И почти до бесконечности!

И все равно! Все равно.

P. S. Кто сумеет понять – пожму руку. У меня – не получается!

12 августа 2000 г. - трагедия атомной подводной лодки "Курск"





Когда речь идет о жизнях людей, не сразу хочется думать о том, как ней относится власть.

Что стало причиной того, что "она утонула" (с)? Бардак на флоте, как зеркало бардака в стране.

Не, не о власти... О трагедии погибших моряков...



Капитан Колесников

Кто о смерти, скажет нам пару честных слов?
Жаль, нет черных ящиков у павших моряков.
Карандаш ломается, холодно, темно,
Капитан Колесников пишет нам письмо

Нас осталось несколько на холодном дне.
Два отсека взорваны, да три еще в огне.
Знаю нет спасения, но если веришь - жди.
Ты найдешь письмо мое на своей груди.

Курск могилой рваною дернулся, застыл.
На прощанье разрубил канаты ржавых жил.
Над водою пасмурно- чайки, корабли,
На земле подлодка спит, но как далеко до земли!

Позже о случившемся долго будут врать.
Расскажет ли комиссия как трудно умирать?
Кто из нас ровесники, кто герой, кто чмо,
Капитан Колесников пишет нам письмо.

Ю. Шевчук. группа "ДДТ"


Мы - помним.

13:07

Феерия

Как водится - краем уха. Из разговора

"- Что в России творится: жара , пожары! Путин летает на самолете и гасит пожары!"

Ага: ты солнце и солнцем от солнца рожден! (с)

Россия, век XXI.

На работе завели почти досужий разговор о благотворительной деятельности одного из заказачиков. Поддержка монастырей, нескольких приходов, детских домов. Разговор от православия заказчика перешел к анализу десяти заповедей, потом к энергиям, силам, судьбе, экстрасенсорике и покойникам на летающих гробах. Ну, и кто тут сказал, что у нас безрелигиозное общество? Язычество, как оно есть!

и я пошел.

Навел Makskozak. А его навел Зе Пантейру. А его тоже, наверное, кто-то навел. В интернете полно наводчиков. Не сеть, а однобоко гипертрофированный артиллерийский расчет.

Вы — центрист

Вы занимаете умеренную позицию в вопросах государственного регулирования экономической и социальной жизни. В зависимости от конкретной проблемы, вы склонны иногда поддерживать государственное вмешательство, а иногда — свободу выбора человека. Вы гордитесь тем, что не поддерживаете политического «экстремизма» ни в одном вопросе и подчеркиваете свою склонность выбирать «практические» и лишенные идеологической окраски решения проблем.




Ой, да ну ?! А по-графику - нет. Поди разработчики теста запутались.

Убедиться в этом можно здесь

9 августа 1945 г.

Хиросима на слуху у всех. Про Нагасаки помнят хуже. А ведь трагедия города ничуть не меньше. Тем более, что она произошла вследствие почти фатальных обстоятельств: бомбардировщик "Бокс кар" вез плутониевый "Толстяк" в Кокуру. Но над городом была облачность и майор Суини развернулся на Нагасаки. Здесь облака тоже были густыми, но в последний момент наводчик Бихан увидел в них окно...

19:26

Fatalite?

Опять бесцельно-блуждающие выходные.

Очаровательный взгляд, который не выбиваем из сознания. Нежные слова.

И упреки в замкнутости. В отчужденности. Когда хочется нападать и сразу же извиняться за вспыльчивость.

Опять Ронсар. И Шекспир. И Дю Белле. И даже Кохановский, который хоть и с говорящей фамилией, однако стихи – словно камни во рту жуешь.

Стенка… И лбом в нее – с разбегу…

Не знаю… Запутался…

Нет, ну опять многоточия!

DIXI.

6 августа 1945 г. - Хиросима.

Для меня сначала она была маленьким значком бомбы на карте по истории новейшего времени.

Потом "Босоногим Гэном", которого я увидел в 9 лет и теперь запретил бы показывать детям до 16 лет.

Потом "Тенями на мосту Айои", статьей В. Овчинникова в "Науке и жизни", прочитав которую в 10 лет я не мог спокойно спать чуть ли не месяц, а про ядерную энергию не мог спокойно слышать года два. В голове крутился Оппенгеймер с "Бхавадгитой"

Если блеск тысяч солнц
Разом вспыхнет на небе,
Человек станет Смертью,
Угрозой Земле.

и Синое Сиода, хиросимская писательница, умершая от лучевой болезни в в 1965 г.,

Где-то там, в небесах,
опрокинули чашу яда.
На дымящийся город
пролился он черным дождем.

Потом стало приходить осознание того, что Хиросима не исключительнее Хатыни, Орадура, Лидице или Нанкина.

Потом появилось понимание того, что ядерное оружие для дела мира сделало куда больше дипломатических обещаний.

Потом у меня появился интернет, дневник и возможность выкладывать свои размышления в сеть.

Потом...? Посмотрим.

А все же мы - русские.

Необъяснимо радостно это осознавать.

Ну да перечитал предыдущий пост.

Вот так рождается местечковый национализм!

У Города сегодня праздник. Который День города. Который притянули за уши.

Ну и ладно, за уши так за уши, ему все же тоже салютовали.

А по мне - не праздник. Вернее, не мой праздник. Мой-то родной город отпраздновал полтора месяца назад. Ему не салютовали. Он в ту войну оставался только географическим названием. Русскими Помпеями. Рукотворными.

Впрочем, народ считай и не вспоминает про историческую основу праздников. Потому что пиво, шашлык, концерт и салют. И толпа на площадях. И люд под кустами. И вообще - некогда. Да и незачем.

Вам жгли мозг? Моск? Напалмом?

Мне - с утра. Систематически. Планомерно. Профессионально. Настойчиво.

Но мозг не поддался.

Он уже начинает костенеть и напалм его не всегда берет

Но...

Не, ну его. "Но" в смысле.


P. S. Выянилось, что в отпуске работал не зря. Потому что 4 солида. А-а-а, пойду таки корову куплю.

19:46

Вслух

Гумилев, Ронсар и Шекспир вкупе с пятистопным ямбом и трехстопным анапестом, подернутые легким флером средневековой романтики в темноте под звездами превращают реальность моей личности в какой-то причудливый образ, начинающий жить своей виртуальной жизнью. Я уж стал сомневаться в правдивости собственных же тезисов о том, что в сети нельзя жить жизнью, обособленной от действительности. Да, впрочем, Интернет здесь не при чем. Тут еще Пушкин про то писал. Да и не только он. Комплексность, только комплексность, а иначе…

Вот ведь написал. Тоже мне, сын Таллуха, рыцарь телеги! Но…

Это «но» - бич людских судеб, мука для души, испытание для сердца…

Писать, спрашивать, думать… Зачем? Нет, думать, конечно, надо… Да вот только…

И многоточия после каждого предложения. Моветон-с! А-а-а, ну и ладно! Ну и пусть! Не нравится, значит… Вольному воля!

Опять почти гоголевские «Записки сумасшедшего». Было? Или не было?

Не знаю.

P. S. Вот ведь год!

13:49

Хм...

Зачем это я про чай?

13:38

И еще

И еще повадился на работе пить горячий крепко заваренный чай. При всем при том, что свою чашку так и не принес. Хотя уже и есть одна на примете. А все никак.

Выпиваю по семь-восемь кружек. Проявил сознательность: купил большую пачку чая к немалому удивлению коллег. Зря удивляются! Это не от альтруизма, это сплошной практицизм: коммунистический чай закончился, а клянчить не умею.

Чай - горький от своей крепости. Жажду уталяет на какое-то время. А потом организм опять требует еще одну чашку. Только желудок иной раз протестует: все-таки горько. Ну да ничего, потерпит.

11:25

Опять

Вот опять Ронсар.

Коль на сто миль зокруг найдется хоть одна
Бабенка вздорная, коварная и злая,—
Меня в поклонники охотно принимая,
Не отвергает чувств и клятв моих она.

Но кто мила, честна, красива и нежна,
Хотя б я мучился, по ней одной вздыхая,
Хотя б не ел, не спал — судьба моя такая! —
Она каким-нибудь ослом увлечена.

И как же не судьба? Все быть могло б иначе,
Но такова любовь и так устроен свет.
Кто счастья заслужил, тому ни в чем удачи.

А дураку зато ни в чем отказа нет.
Любовь-изменница, как ты хитра и зла
И как несчастен тот, в чье сердце ты вошла!

Забудешь тут...

Fatalite, что и говорить...

P. S. Кто знаеет, как закончить с многоточиями?

13:54

И отчего-то никто и не вспоминает, что в жаркие дни августа 1914 г. разгорался пожар мировой войны. Великой войны. Второй Отечественной.




На твой призывный клич, Отчизна дорогая,
Иду, как верный сын, любовию горя...
Коль нужно - жизнь отдам, тебя благословляя,
За счастие твоё, за Веру и Царя!

П. Горлецкий.