Как-то подвыбился из колеи. А ведь такие отличные шоры в декабре отыскал. Пробуем переориентировать голову.
Умеет наша блогосфера вешать ярлыки и ставить штампы. Интеллигента учить этому не нужно: он этим живет. Всех потешающихся над белоленточной оппозицией клеймят "охранителями" и "лоялистами". Ну и ладно. Однако, у меня перед глазами пример рукопожатной партии "Яблоко", чья фракции в Думе часто голосовала одинаково с коммунистами, но по своим специфическим соображениям. Ну так вот, "охранители" не за Путина. Они против сахарного болота. Тоже, конечно, ничего хорошего, но выбирая из двух зол.... Перечитаем А. Франса.
— Как! — вскричал разочарованный памфлетист, — не вы ли мне только сейчас говорили, что наше правительство никуда не годится?
— Разумеется, — сказал аббат. — Но я следую мудрому примеру сиракузской старухи, которая в те времена, когда Дионисий был более чем когда-либо ненавистен своему народу, ежедневно ходила в храм молить богов о продлении жизни тирана. Прослышав о такой удивительной преданности, Дионисий захотел узнать, чем она вызвана. Он призвал к себе старуху и стал расспрашивать ее.
— Я уже давно живу на свете, — отвечала она, — и видела на своем веку многих тиранов и каждый раз замечала, что плохому наследует еще худший. Ты — самый отвратительный из всех, кого я до сих пор знала. Из этого я заключаю, что твой преемник будет, если только сие возможно, еще ужаснее тебя; вот я и молю богов не посылать нам его как можно дольше.
Это была очень разумная старуха, и я, господин Жан Гибу, как и она, полагаю, что бараны поступают мудро, предоставляя стричь свою шерсть старому пастуху, из страха, как бы не пришел другой, помоложе, который станет стричь их еще короче.
У г-на Жана Гибу от этого рассуждения разлилась желчь, и он разразился горькими упреками.
— Какие недостойные речи! Какие негодные принципы! О господин аббат, как мало вы печетесь о благе общества и сколь недостойны вы того венка из дубовых листьев, который обещан поэтами доблестным гражданам! Вам следовало бы родиться в стране татар или турок, рабом какого-нибудь Чингис-хана или Баязета, а вовсе не в Европе, где насаждают принципы публичного права и философии. Как? Вы миритесь с дурным правительством и даже не желаете сменить его! В республике, построенной по моему плану, подобные убеждения карались бы по меньшей мере изгнанием и лишением прав. Да, господин аббат, в задуманную мною конституцию, в основу коей будут положены законы древних, я введу статью для наказания дурных граждан — таких, как вы. И я установлю кару для тех, кто мог бы содействовать благу государства и не сделал этого.
— Эге! — засмеялся аббат, — вы отбиваете у меня охоту жить в этой вашей хваленой республике. Ваши слова внушают мне опасения, не будут ли там чересчур принуждать.
А. Франс "Суждения господина Жерома Куаньяра"
И чем дальше я смотрю на нашу оппозицию, тем настойчивее желание выбратьДионисия Путина в Вожди.
Ну, где-то так.
А, да, самое главное: ясурковскаяпропаганда.
Умеет наша блогосфера вешать ярлыки и ставить штампы. Интеллигента учить этому не нужно: он этим живет. Всех потешающихся над белоленточной оппозицией клеймят "охранителями" и "лоялистами". Ну и ладно. Однако, у меня перед глазами пример рукопожатной партии "Яблоко", чья фракции в Думе часто голосовала одинаково с коммунистами, но по своим специфическим соображениям. Ну так вот, "охранители" не за Путина. Они против сахарного болота. Тоже, конечно, ничего хорошего, но выбирая из двух зол.... Перечитаем А. Франса.
— Как! — вскричал разочарованный памфлетист, — не вы ли мне только сейчас говорили, что наше правительство никуда не годится?
— Разумеется, — сказал аббат. — Но я следую мудрому примеру сиракузской старухи, которая в те времена, когда Дионисий был более чем когда-либо ненавистен своему народу, ежедневно ходила в храм молить богов о продлении жизни тирана. Прослышав о такой удивительной преданности, Дионисий захотел узнать, чем она вызвана. Он призвал к себе старуху и стал расспрашивать ее.
— Я уже давно живу на свете, — отвечала она, — и видела на своем веку многих тиранов и каждый раз замечала, что плохому наследует еще худший. Ты — самый отвратительный из всех, кого я до сих пор знала. Из этого я заключаю, что твой преемник будет, если только сие возможно, еще ужаснее тебя; вот я и молю богов не посылать нам его как можно дольше.
Это была очень разумная старуха, и я, господин Жан Гибу, как и она, полагаю, что бараны поступают мудро, предоставляя стричь свою шерсть старому пастуху, из страха, как бы не пришел другой, помоложе, который станет стричь их еще короче.
У г-на Жана Гибу от этого рассуждения разлилась желчь, и он разразился горькими упреками.
— Какие недостойные речи! Какие негодные принципы! О господин аббат, как мало вы печетесь о благе общества и сколь недостойны вы того венка из дубовых листьев, который обещан поэтами доблестным гражданам! Вам следовало бы родиться в стране татар или турок, рабом какого-нибудь Чингис-хана или Баязета, а вовсе не в Европе, где насаждают принципы публичного права и философии. Как? Вы миритесь с дурным правительством и даже не желаете сменить его! В республике, построенной по моему плану, подобные убеждения карались бы по меньшей мере изгнанием и лишением прав. Да, господин аббат, в задуманную мною конституцию, в основу коей будут положены законы древних, я введу статью для наказания дурных граждан — таких, как вы. И я установлю кару для тех, кто мог бы содействовать благу государства и не сделал этого.
— Эге! — засмеялся аббат, — вы отбиваете у меня охоту жить в этой вашей хваленой республике. Ваши слова внушают мне опасения, не будут ли там чересчур принуждать.
А. Франс "Суждения господина Жерома Куаньяра"
И чем дальше я смотрю на нашу оппозицию, тем настойчивее желание выбрать
Ну, где-то так.
А, да, самое главное: ясурковскаяпропаганда.
