Какова мера искренности, открытости, честности? Уместно ли вообще говорить об искренности и честности, ставя между ними знак равенства. Как неизменно повторял мой университетский наставник (тот самый, на чьем дне рождения я очутился полмесяца назад): «Говорите всегда правду и только правду. Но не всю!». Разве что добавить «и не сразу». Вот и выходит, что открытость зависит сугубо от намерений человека быть открытым для тех, кто вокруг. И сказанные слова определяют лишь то, что человек готов сказать.
Но! Если бы только изложение информации находилось в вербальной плоскости! Письменная речь может и позволит это сделать, да и то опытный читатель легко определит подлинное состояние пишущего. А вот устная речь неразрывно связана с визуальной, интонационной, жестовой и т. п. составляющими, и потому тембр голоса, взгляд, поза, движения рук и прочее неизбежно выдадут говорящего. Потому что нельзя говорить «все прекрасно», глядя исподлобья, отрывисто и резко. И тогда «ты что-то недоговариваешь» делается просто неизбежным. Да, недоговариваю! Потому что не считаю нужным здесь и сейчас. Может потом как-нибудь. Может быть.
Такой вот кризис самоидентификации личности.
Это я всего лишь в родной город к родителям съездил. С их неизбежным «ну, рассказывай». Вот я и рассказывал с глазами не только исподлобья, но еще и в сторону.
Да, вот еще. К нам, наконец-то, пришла весна. Настоящая, с ручьями, капелью, лужами, грязью, легким морозцем по ночам и припекающей жарой днем. Хотя еще дней десять назад в полях лежали барханоподобные сугробы, и ледяной воздух схватывал дыхание. А теперь в тех же самых полях снега только кое-где, все больше островками, грязь из непролазной становится подсыхающей, а солнечные лучи все настойчивее заставляют одеваться полегче.
Ну и конечно неизменная примета северной весны – половодье. Впрочем, про «неизменная», это я напрасно, потому как в последние годы зима становится все более и более теплой и бесснежной, а весной вода в реках поднимается до смешного мало. Если вообще поднимается. Но вот в этом году в городе ждут рекордов, пугая обывателей цифрами то в 7, то в 9, а то и побольше метров. Хм, ну если и впрямь метров десять будет, то здание, где приходится трудиться, затопит, и на работу придется не иначе как подплывать. Однако же, несмотря на то, что лед еще даже не вскрылся, а вельможные люди с первого этажа уже договариваются об эвакуации фондов к нам на второй, в перспективу приплывать в рабочий кабинет мне верится с трудом. Ну хотя бы потому, что в полях снега осталось самую капельку.
Да, и на выходных я прошелся по берегам своих рек, тех самых Большой и Дождевой. И вот их вода уже принялась спадать, ледоход хоть и был от берега до берега, но особо на уровень рек не повлиял, да и ирригационные работы, устроенные местной магистратурой прошлым лет, в ходе которых русло Дождевой реки углубили весьма ощутимо, дали о себе знать. Непосвященный не сразу и поймет, что вода в реке поднялась. Зато местный житель (и я среди них) безошибочно скажет, что мостик, о котором горе-ирригаторы рапортовали как об основательно укрепленном, нещадно смыт, и его плиты разбросаны рекой, земляной переезд, насыпанный зачем-то в ста метрах от этого мостика, немилосердно размыт потоком за два дня, камни и земля с берегов осыпается в воду, и вообще природа язвительно издевается на попыткой человека загнать ее в узкие рамки бестолковых шаблонов. В этом плане прибавление воды в Большой реке куда заметнее, хотя в сад она как ни старалась, а так и не дошла. Словом, моя прогулка позволила мне совершенно точно сказать, что пик половодья позади.
Зато в городе впереди. Посмотрим, конечно. Но чего-то сверхмерного я не жду.
Но все равно: весна идет.
Но! Если бы только изложение информации находилось в вербальной плоскости! Письменная речь может и позволит это сделать, да и то опытный читатель легко определит подлинное состояние пишущего. А вот устная речь неразрывно связана с визуальной, интонационной, жестовой и т. п. составляющими, и потому тембр голоса, взгляд, поза, движения рук и прочее неизбежно выдадут говорящего. Потому что нельзя говорить «все прекрасно», глядя исподлобья, отрывисто и резко. И тогда «ты что-то недоговариваешь» делается просто неизбежным. Да, недоговариваю! Потому что не считаю нужным здесь и сейчас. Может потом как-нибудь. Может быть.
Такой вот кризис самоидентификации личности.
Это я всего лишь в родной город к родителям съездил. С их неизбежным «ну, рассказывай». Вот я и рассказывал с глазами не только исподлобья, но еще и в сторону.
Да, вот еще. К нам, наконец-то, пришла весна. Настоящая, с ручьями, капелью, лужами, грязью, легким морозцем по ночам и припекающей жарой днем. Хотя еще дней десять назад в полях лежали барханоподобные сугробы, и ледяной воздух схватывал дыхание. А теперь в тех же самых полях снега только кое-где, все больше островками, грязь из непролазной становится подсыхающей, а солнечные лучи все настойчивее заставляют одеваться полегче.
Ну и конечно неизменная примета северной весны – половодье. Впрочем, про «неизменная», это я напрасно, потому как в последние годы зима становится все более и более теплой и бесснежной, а весной вода в реках поднимается до смешного мало. Если вообще поднимается. Но вот в этом году в городе ждут рекордов, пугая обывателей цифрами то в 7, то в 9, а то и побольше метров. Хм, ну если и впрямь метров десять будет, то здание, где приходится трудиться, затопит, и на работу придется не иначе как подплывать. Однако же, несмотря на то, что лед еще даже не вскрылся, а вельможные люди с первого этажа уже договариваются об эвакуации фондов к нам на второй, в перспективу приплывать в рабочий кабинет мне верится с трудом. Ну хотя бы потому, что в полях снега осталось самую капельку.
Да, и на выходных я прошелся по берегам своих рек, тех самых Большой и Дождевой. И вот их вода уже принялась спадать, ледоход хоть и был от берега до берега, но особо на уровень рек не повлиял, да и ирригационные работы, устроенные местной магистратурой прошлым лет, в ходе которых русло Дождевой реки углубили весьма ощутимо, дали о себе знать. Непосвященный не сразу и поймет, что вода в реке поднялась. Зато местный житель (и я среди них) безошибочно скажет, что мостик, о котором горе-ирригаторы рапортовали как об основательно укрепленном, нещадно смыт, и его плиты разбросаны рекой, земляной переезд, насыпанный зачем-то в ста метрах от этого мостика, немилосердно размыт потоком за два дня, камни и земля с берегов осыпается в воду, и вообще природа язвительно издевается на попыткой человека загнать ее в узкие рамки бестолковых шаблонов. В этом плане прибавление воды в Большой реке куда заметнее, хотя в сад она как ни старалась, а так и не дошла. Словом, моя прогулка позволила мне совершенно точно сказать, что пик половодья позади.
Зато в городе впереди. Посмотрим, конечно. Но чего-то сверхмерного я не жду.
Но все равно: весна идет.